Где умер печорин и почему. Литературоведение, литературная критика. Какой он, герой XIX века

«Печорин, возвращаясь из Персии, умер...» Задумывались ли Вы, при каких обстоятельствах это могло произойти?
Смерть Лермонтова была мгновенной - Печорину, который умер в дороге по неизвестной причине, видимо, было предназначено его создателем в полной мере пережить муку «тоски смерти». Кто был рядом с ним в эту тяжёлую минуту? Его «гордый» лакей?
А если бы это произошло с ним не в дороге? Что изменилось бы? Скорее всего - ничего! Ни одной живой, неравнодушной души рядом... Но ведь любили же его и Мери, и Вера. Максим Максимыч в любую минуту готов «кинуться ему на шею». Даже Вернер в определённый момент сделал бы то же самое, если бы Печорин «показал ему малейшее на это желание». Но все связи с людьми оборваны. Недюжинные задатки не реализованы. Почему?
По словам Григория Александровича, Вернер - «скептик и матерьялист». Себя же Печорин относит к числу людей верующих. Во всяком случае, в «Фаталисте», написанном от лица Печорина, читаем: «Рассуждали о том, что мусульманское поверье, будто судьба человека написана на небесах, находит и между н-а-м-и, х-р-и-с-т-и-а-н-а-м-и, многих поклонников...» Именно как человек верующий, в повести «Тамань» Печорин восклицает: «На стене ни одного образа - дурной знак!» В «Тамани» же герой цитирует Книгу пророка Исайи, пусть и неточно: «В тот день немые возопиют и слепые прозрят». В «Княжне Мери» (запись от 3-го июня) Григорий Александрович без всякой иронии рассуждает о том, что только «в высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие Божие».
В то же время в известном фрагменте «Я возвращался домой пустыми переулками станицы...» («Фаталист») Печорин не может удержаться от смеха, вспоминая, что «были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или какие-нибудь вымышленные права», люди, убеждённые, что «целое небо с своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!..» Приведённые цитаты свидетельствуют о том, что душу Печорина терзают сомнения. В этом же фрагменте указана и причина его сомнений - «невольная боязнь, сжимающая сердце при мысли о неизбежном конце». Та самая «тоска смерти», что мучает Бэлу, заставляя метаться, сбивая повязку. Это острое, болезненное ощущение конечности бытия может быть знакомо не только умирающим. Абстрактная мысль о бессмертии души в такие минуты вполне может показаться блёклой и неубедительной. Можно предположить, что Печорину приходится переживать подобные сомнения оттого, что вера его ослабла под влиянием светского образа жизни, знакомства с разными новомодными течениями и т.п. Однако глубоко верующая, не слыхавшая ни о каких «матерьялизмах» Бэла не избежала этой муки «тоски смерти». Так что зависимость здесь скорее обратная: страх перед смертью ведёт к ослаблению веры.
Преодолеть свои сомнения Печорин пытается с помощью рассудка. «Я давно уже живу не сердцем, а головою» - это признание героя вполне подтверждается содержанием романа. И это при том, что в произведении присутствует неопровержимое свидетельство правдивости голоса сердца - история трагической гибели Вулича. Почему же эта история не убеждает Печорина в необходимости прислушиваться к своему сердцу? Голос сердца «голословен», не основан ни на каких материальных аргументах. «Печать смерти на бледном лице» поручика - это слишком зыбко, неопределённо. На этом не выстроишь никакую мало-мальски убедительную теорию. И потому «метафизика» отбрасывается в сторону. Причём, из контекста следует, что данный термин используется Печориным в значении, которое «Словарём иностранных слов», например, определяется как «антинаучные измышления о «духовных первоначалах» бытия, о предметах, недоступных чувственному опыту» (1987, с. 306). Возможно ли остаться человеком верующим, опираясь на один голый рассудок?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо расположить повести в хронологической последовательности и проследить за развитием характера героя.
Ни у кого не вызывает сомнения, что с хронологической точки зрения первой в цепи повестей располагается «Тамань». В этой повести мы видим полного энергии и жажды познания жизни героя. Одна только тень, промелькнувшая на полу, побуждает его отправиться навстречу приключениям. И это несмотря на явную опасность: спускаясь по тому же склону во второй раз, Печорин замечает: «Не понимаю, как я не сломил себе шеи». Однако опасность - лишь прекрасный стимул для активных действий, для проявления несгибаемой воли.
Кроме того, навстречу приключениям Печорин бросается «со всею силою юношеской страсти». Поцелуй незнакомки, который автор Журнала оценивает как «огненный», вызывает столь же горячие ответные чувства: «В глазах у меня потемнело, голова закружилась».
Вполне по-христиански Григорий Александрович проявляет милосердие, обнаруживает способность прощать своих врагов. «Что сталось с старухой и с б-е-д-н-ы-м слепым - не знаю», - сокрушается он о судьбе человека, который несколько часов назад его обокрал.
Правда, рассуждения Печорина о слепом мальчике в частности и о «всех слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых» вообще побуждают читателя вспомнить строки А.С.Пушкина о несчастном Германне из «Пиковой дамы»: «Имея мало истинной веры, он имел множество предрассудков». Впоследствии окажется, что к предубеждению против людей с ограниченными возможностями необходимо прибавить «непреодолимое отвращение» Печорина к женитьбе, основанное на том, что когда-то в детстве некая старуха предсказала ему «смерть от злой жены»...
Но справедливо ли упрекать Печорина в том, что он имеет «мало истинной веры»? В «Тамани» для этого почти нет оснований. Единственное, что настораживает в поведении Печорина в этой повести, - он не даёт воли своим добрым чувствам - милосердию, раскаянию; старается заглушить голос сердца доводами рассудка: «...Какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру, да ещё с подорожной по казённой надобности!..»
В «Княжне Мери» эта особенность поведения героя многократно усиливается. Григорий Александрович не только смеётся над чувствами в разговоре с Мери, он просто рисуется перед собою (или возможными читателями «Журнала»?) умением манипулировать людьми, контролируя собственные чувства.
Благодаря «системе» он получает возможность встретиться наедине с Верой, добивается любви Мери, устраивает так, что Грушницкий выбирает его в свои поверенные, как и было запланировано. Почему «система» работает так безотказно? Не в последнюю очередь, благодаря незаурядным артистическим данным - способности в нужную минуту принять «глубоко тронутый вид». (Как тут не вспомнить пушкинское: «Как взор его был быстр и нежен, // Стыдлив и дерзок, а порой // Блистал послушною слезой!..») А самое главное, такой артистизм оказывается возможен потому, что действует герой романа, полностью пренебрегая собственными чувствами.
Вот Печорин отправляется к княгине проститься перед отъездом из Кисловодска в крепость N. Кстати, так ли уж необходим был этот визит? Наверняка, можно было, сославшись на внезапность отъезда, отправить записочку с извинениями и пожеланиями «быть счастливой и прочее». Однако Григорий Александрович не только является к княгине собственной персоной, но и настаивает на свидании с Мери наедине. С какой целью? Сообщить обманутой девушке, что играет в её глазах «самую жалкую и гадкую роль»? А то бы она сама об этом не догадалась!
«Как я ни искал в груди моей хоть искры любви к милой Мери, но старания мои были напрасны», - заявляет Печорин. Отчего же тогда «сердце сильно билось»? А непреодолимое желание «упасть к ногам её» отчего? Лукавит Григорий Александрович! «Глаза её чудесно сверкали», - это замечание влюблённого человека, а не холодного циника, роль которого он играет в данном эпизоде.
Столь же далеки друг от друга чувства и поведение героя в эпизоде убийства Грушницкого. Да и роль его в этой истории не менее «жалкая и гадкая».
«Как все мальчики, он имеет претензию быть стариком», - иронизирует Григорий Александрович над Грушницким (запись от 5-го июня), а значит, Печорин и старше, и опытнее своего приятеля. Ему не составляет труда сделать игрушку из молодого друга. Однако появляется угроза, что поведение «игрушки» выйдет из-под контроля. Немедленно уничтожить!
Печорин рассуждает о своём сопернике за несколько минут до начала дуэли: «...В душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда всё устроилось бы к лучшему; но самолюбие и слабость характера д-о-л-ж-н-ы
б-ы-л-и торжествовать...» Мирный вариант развития событий нежелателен! Ожидаемый, востребованный вариант - второй... «Я хотел дать себе полное право не щадить его, если бы судьба меня помиловала». Другими словами, «я хочу убить его, если получится»... Но ведь при этом Печорину приходится рисковать своей жизнью...
Григорий Александрович - тонкий психолог, он прекрасно знает, что Грушницкий - не из тех людей, что хладнокровно стреляют в лоб безоружному противнику. И действительно, «он [Грушницкий] покраснел; ему было стыдно убить человека безоружного... Я был уверен, что он выстрелит на воздух!» Уверен до такой степени, что, увидев направленный на себя пистолет, приходит в ярость: «Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей». Впрочем, ожидания Печорина совершенно оправдались: только окрик капитана: «Трус!» - заставляет Грушницкого спустить курок, причём стреляет он в землю, уже не целясь.
Получилось... «Finita la comedia...»
Рад ли Печорин своей победе? «У меня на сердце был камень. Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не грели», - таково его душевное состояние после дуэли. Но ведь никто не заставлял вас, Григорий Александрович, стрелять в этого глупого, жалкого мальчика!
А вот это - не факт. Именно такое и возникает ощущение, что в данных эпизодах, да и не только в них, Печорин действует не по своей воле.
«А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души!» - откровенничает Печорин в своём «Журнале». Вы только вдумайтесь: как может смертный человек обладать бессмертной душой? Человек не может... Но если согласиться с тем, что «между образом Печорина и Демона есть глубокая духовная связь» (Кедров, 1974), то всё становится на своё место. А не согласиться трудно, когда выявлено столько совпадений: и место действия (Кавказ), и любовная фабула («Демон» - повесть «Бэла»), и конкретные эпизоды (Демон глядит на танцующую Тамару - Печорин и Максим Максимыч приезжают в гости к отцу Бэлы; встреча Демона и Тамары - последнее свидание Печорина и Мери).
Кроме того, уж конечно не случайно роман практически заканчивается упоминанием об этом внесценическом персонаже: «Чёрт же его дёрнул ночью с пьяным разговаривать!..» - восклицает Максим Максимыч, выслушав рассказ Печорина о смерти Вулича.
Так что играющий людьми Печорин - сам лишь послушная игрушка в руках злого духа, к тому же питающая его духовной энергией: «Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую всё, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы».
Печорин и сам чувствует, что его действиями управляет некая сила: «Сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы!» Незавидная роль, не приносящая Печорину ничего, кроме страданий. Беда в том, что великий психолог Печорин с собственными чувствами и с собственной душой разобраться не может. У него на одной странице «Журнала» рассуждения о правосудии Божием - и признания, вроде: «Первое моё удовольствие - подчинять моей воле всё, что меня окружает». Религиозное чувство давно утрачено, в душе поселился Демон, а он продолжает считать себя христианином.
Убийство Грушницкого не прошло бесследно. О чём-то же размышлял Григорий Александрович, когда после дуэли «ехал долго» в одиночестве, «бросив поводья, опустив голову на грудь».
Вторым потрясением стал для него отъезд Веры. Невозможно не воспользоваться комментарием Валерия Мильдона по поводу этого события: «Одно второстепенное в романе Лермонтова обстоятельство неожиданно получает глубокий смысл: единственную подлинную, непреходящую любовь Печорина зовут Верой. Он расстаётся с нею навсегда, и она пишет ему в прощальном письме: «Никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто не старается уверить себя в противном».
Что это - «уверить в противном»? Печорин хочет уверить себя, что у него есть вера (следовательно, надежда). Его отчаянная погоня за уехавшей возлюбленной - удивительной силы метафора...» (Мильдон, 2002)
Перед Печориным открывался путь к спасению - искреннее раскаяние и молитва. Этого не произошло. «Мысли пришли в обычный порядок». И, уезжая из Кисловодска, герой оставляет за спиной не только труп своего коня, но и саму возможность возрождения. Точка возврата пройдена. Онегина воскресила любовь - «болезнь» Печорина оказалась слишком запущенной.
Дальнейший жизненный путь Печорина - это путь разрушения личности героя. В «Фаталисте» он «шутя» заключает пари с Вуличем, по сути дела, провоцируя самоубийство, и его нисколько не смущает «отпечаток неизбежной судьбы» на лице поручика. Просто Печорину действительно нужно узнать, существует ли предопределение. Невыносимо думать, что только затем он и явился на свет, чтобы «играть роль топора»! Не мог не интересовать этот вопрос и автора романа, знающего, что ждёт его могила «без молитв и без креста». Однако вопрос так и остался открытым.
Поведение Печорина в повести «Бэла» не может не вызывать у читателя недоумения и сострадания. Что заставило Григория Александровича решиться на похищение шестнадцатилетней девушки? Отсутствие в крепости хорошенькой дочки урядника - Насти? Или безумная любовь, сметающая все преграды на своём пути?
«Я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою», - объясняет герой свой поступок. Как будто это не он иронизировал в «Журнале» над поэтами, которые женщин «столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за деньги величали Нерона полубогом...» Или Григорий Александрович додумался-таки до того, к-т-о подтолкнул его к убийству Грушницкого? А утопающий, как известно, хватается и за соломинку. Однако чувства героя остыли быстрее, чем он сам этого ожидал. Да и были ли они? И он действительно ничего не чувствует, глядя на умирающую Бэлу!
А как раньше Григорий Александрович любил своих врагов! Они волновали его кровь, стимулировали волю. Но чем не враг убивший Бэлу Казбич?! Однако Печорин и пальцем не пошевелил, чтобы наказать преступника. Он вообще в «Бэле» если и делает что-либо, то исключительно чужими руками.
Чувства атрофированы. Воля ослабла. Душевная пустота. А когда Максим Максимыч принялся утешать своего друга после смерти Бэлы, Печорин «поднял голову и засмеялся...» У бывалого человека «мороз пробежал по коже от этого смеха...» Уж не сам ли дьявол рассмеялся в лицо штабс-капитану?
«Мне осталось одно средство: путешествовать. ...Авось где-нибудь умру на дороге!» - рассуждает двадцатипятилетний герой, ещё недавно считавший, что «хуже смерти ничего не случится».
Во время последней нашей встречи с Печориным (повесть «Максим Максимыч») мы видим «бесхребетного» (=безвольного) человека, потерявшего интерес к собственному прошлому (ему безразлична судьба его «Журнала», хотя когда-то Григорий Александрович думал: «Всё, что я в него ни брошу, будет со временем для меня драгоценным воспоминанием»), не ожидающего ничего от будущего, утратившего связи не только с людьми, но и с родиной.
В заключение необходимо заметить, что в «Книге пророка Исайи» непосредственно перед цитируемой Печориным строчкой содержится предостережение, побуждающее к размышлению: «И сказал Господь: так как этот народ приближается ко мне устами своими, и языком своим чтит меня, сердце же его далеко отстоит от меня, и благоговение их предо мною есть изучение заповедей человеческих, то вот, Я ещё необычайно поступлю с этим народом, чудно и дивно, так что мудрость мудрецов его погибнет, и разума у разумных его не станет».

Примечания

1.Кедров Константин. Кандидатская диссертация «Эпическая основа русского реалистического романа 1-й половины XIX в.» (1974 г.)
Трагическая эпопея Лермонтова «Герой нашего времени»
http://metapoetry.narod.ru/liter/lit18.htm
2. Мильдон Валерий. Лермонтов и Киркегор: феномен Печорина. Об одной русско-датской параллели. Октябрь. 2002. №4. с.185
3. Словарь иностранных слов. М. 1987.

Эта встреча в дворянском собрании для меня была неожиданной. Граф Т., недавно прибывший из Персии, остановил меня в галерее у перил, когда я любовался танцующими польку парами. Граф поклонился и с извинениями попросил несколько минут для беседы, намекнув на мою книгу.
Мне, право, уже надоели эти разговоры. Всю зиму я отбивался от критиков, которые как один твердили, что заниматься описанными мною персонажами чуть ли не immoral, и подобные «герои» не характерны для нашего общества. Но я рассказал о г-не Печорине всё, что позволяли приличия. И даже более того. В самом же деле, я уже сомневался, интересна ли кому-нибудь, кроме меня, эта «история души человеческой», заинтриговала ли она хотя тем, что правдиво написана сторонним наблюдателем.
Очевидно, мысли отразились на моём лице, и граф поспешил меня успокоить:
– Я имел честь встречаться с г-ном Печориным и даже был с ним в последние минуты его жизни...
Такого поворота я не ожидал и поэтому выразил искренний интерес к теме разговора, чем вполне удовлетворил графа.
– Давайте отойдём в сторонку. Я думаю, что не займу у вас время.
– Будьте покойны. Я с удовольствием выслушаю любые свидетельства этого рода. Тем более, что у меня нет никаких достоверных сведений о его последних часах жизни.
Мы отошли от балюстрады, ограждающей верхнюю галерею от претенциозного зала, воздвигнутого гением Жако. Там продолжались танцы, но я потерял к ним всякий интерес.
Мы уселись на небольшом диванчике, обитым красным бархатом, в углу, где музыка не так слышна.

Оказалось, граф весной приехал в Петербург из Персии по важному дипломатическому делу. Будучи направленным лично его превосходительством полномочным министром Александром Осиповичем [Дюгамелем], граф вёз важные известия. С Печориным он встретился дважды: в Баку, уездном городке Шемахинской губернии, и по дороге в Дербент.

«В бакинской комендатуре меня отрядили в единственную гостиницу в городе, где мне предстояло провести ночь. Кроме того, для моего сопровождения выделили несколько казачков. Меня уведомили, здесь заметили чеченов, чего сроду не бывало. Горцы явно появились здесь недавно, но с какими целями, совершенно неясно.
В дороге, перед самим Баку что-то случилось с моим экипажем, мы едва доковыляли до города. Утром же выяснилось, что дормез, в котором мне нужно продолжать путешествие, не удалось починить.
Я с досадой вышел на улицу и тут увидел изящного, но широкоплечего господина в партикулярном платье. По виду он был не совсем здоров: бледен. И его явно одолевал сплин. Он увидел меня, задержал взгляд и подошёл ленивой походкой. Мы познакомились.
Оказалось, что Печорин – так звали незнакомца – тоже едет из Персии, где был по своим частным делам. В Баку он уже второй день, и ему этот городок со странным амбре ужасно надоел. Он надеялся увидеть древности, о которых слышал. Но и дворцовая мечеть, и остальные были в плачевном состоянии. Очевидно, русское владычество на севере Персии не способствовало развитию этого края.
Я возразил Печорину, что пока эта province – пограничная область. Причём, оторванная от России бунтующими горцами Шамиля. Но в будущем даже этот город может очень преобразиться. Мой собеседник только скептически усмехался в усы.
Болтая так, мы прошли к огромной луже возле полицейского управления. Мне она напомнила повести г-на Гоголя, на что Печорин язвительно рассказал, как свиньи подкопали вот этот самый подъезд полицейского управления и о тяжбе оного с хозяином свиней – православным священником.
Меня весьма позабавил сей анекдот. Однако пора было возвращаться в гостиницу.
Там меня ожидало неприятное известие: дормез всё ещё чинится, что послали за другим кузнецом, что... В общем, новости оказались для меня неважными. А я спешил по государственной надобности в Кубу. Не на арбе же ехать!
Г-н Печорин тут же предложил мне свой экипаж. Я, разумеется, не мог с этим согласиться, но он настоял. Мне импонировало его чувство ответственности, однако он меня успокоил:
– Будет вам, граф. Я рассчитываю уехать только завтра, поскольку сегодня вечером меня ждёт одна важная встреча. Вам же нужно спешить.
Он был прекрасно осведомлён о наших дипломатических усилиях сдержать Персию от вмешательства в Кавказский конфликт. Горцев усердно натравливала на бунты Османская империя, чем мог воспользоваться Мохаммед-шах. Пришли в движение и англичане, которые предоставляли деньги и оружие персам и даже направляли своих военных советников. Их потуги пока оправдываются. Мохаммед-шах отступил от Герата, а в Персидском заливе для большей убедительности стояла английская эскадра.
Мы с Печориным условились, что встретимся в Дербенте, где опять обменяемся экипажами. И я тут же отбыл. В Кубе мне пришлось задержаться на сутки, а после полудня на следующий день вместе со своими казачками отправился далее.
Дорога от Баку до Дербента раздваивается после Шабрана и сходится у речки Кусар-чай. Очевидно, Печорин проехал по короткому пути, минуя Кубу. Иначе я бы встретил его. У переправы через реку Самур я заметил небольшой отряд русских солдат, которыми командовал молоденький офицер. Тут же стояли местные татары и русские поселенцы.
Я велел остановиться и вышел. Офицер немедленно направился ко мне и представился.
– Что тут случилось?
– Напали на дормез дипломата.
И офицер рассказал, что виновны в нападении чеченцы. Никто не знает, откуда они взялись. Их отбили, одного схватили и даже допросили. Оказывается, они ждали в засаде важного чиновника из Персии. Однако в экипаже ехал офицер, который оказал им серьёзное сопротивление. А потом и наш отряд подоспел.
– Были ли потери?
– Офицер серьёзно ранен, его повезли в Дербент. Не далее как полчаса назад.
И тут я понял, что наш с Печориным обмен каретами оказал ему медвежью услугу. Я велел немедленно трогать и вскоре мы нагнали дормез, который я сразу же узнал.
Печорин был очень плох: пуля попала ему в живот. Но он находился в сознании. Он полулежал в бинтах, сквозь которые проступала кровь. Его на руках держал денщик. Увидев меня, Печорин улыбнулся. Я пересел к нему, и далее мы ехали все вместе. Говорить ему было трудно, он не стонал, а просто терпел, закрыв глаза. И вдруг сказал:
– Так вот для чего рок отводил руку смерти от меня ранее! Чтоб защитить от пули вас и позволить вам выполнить своё поручение...
– Постарайтесь меньше говорить, – пробовал я его урезонить. Но он, видно, предчувствовал скорую кончину и всё время что-то невнятно бормотал.
– Знаете, ваше превосходительство, – вдруг произнёс Печорин, – все мои попытки противиться судьбе почему-то приносили только неприятности другим. Вы – счастливое исключение. Потому-то я старался не заводить друзей и быть сдержанным с женщинами. Хотя... – он поморщился от боли, – есть один человек, к которому я действительно привязался...
Он помолчал, передохнув.
– Но мне его пришлось просто оттолкнуть. Впрочем, я это проделывал и ранее, но в тот раз мне это удалось сделать с большим трудом... Не могу понять... В голову лезут совсем не мысли о вечном...
Мне тогда странно было слышать эти откровения. Дормез ехал неспешно и мягко, хотя и приносила Печорину если не страдания, то явные неудобства. В какой-то момент он вдруг замолчал, приподнялся, взглянул в окно на запад на горы и скончался».

Граф закончил эту грустную повесть:
– В Петербурге мне попалась на глаза книга, которую издали при вашем участии. И только тут я понял, кого Печорин имел в виду. Не Максима Максимовича ли?
Я не нашёлся, что ответить. Мы помолчали. У меня вопросов не оставалось. Мой прототип литературного героя умер, не уронив чести, и это – главное. Я не знал, как поступить. С одной стороны я был благодарен графу за этот рассказ. А с другой стороны, знание о последних днях жизни Печорина ничего не могло прибавить к тому мнению, которое я имел к нему.
– Получилось, что именно я закрыл глаза герою нашего времени... – пробормотал граф, и я с удивлением заметил на его щеках слёзы, которые он пытался скрыть. Я не вполне понимал его состояние, но не показал виду.
Мы ещё помолчали. Затем, найдя, что разговор окончен, я поблагодарил графа, и мы раскланялись.

Бал продолжал франсез; объявили вторую фигуру. Но я всё сидел на диванчике и думал о странной судьбе Печорина. Он шёл по жизни inertie, как сомнабул. Невозможно это объяснить как-то, думал я, если не учесть нравы общества, в котором он был воспитан и был вынужден жить. Наверное, граф закрыл глаза не столько моему герою, а... Мы, собственно, продолжаем существовать так же, как он, не особенно стараясь, как неаккуратный денщик, наводить лоск на голенища грязных сапог. Возможно, лет через сто умрём окончательно. Что родится взамен? Неужели что-то ужаснее нас?
Я отбросил эти мысли прочь и спустился в зал, где сразу же, найдя даму для пары, включился в водоворот галопа. Было весело.

Почему Печорин – «герой нашего времени»

Роман «Герой нашего времени» был написан Михаилом Лермонтовым в 30-х годах XIX века. Это было время николаевской реакции, наступившей после разгона восстания декабристов в 1825 году. Многие молодые, образованные люди не видели тогда цели в жизни, не знали, к чему приложить свои силы, как послужить на благо людям и Отечеству. Потому и возникали такие неприкаянные характеры, как Григорий Александрович Печорин. Характеристика Печорина в романе «Герой нашего времени» – это, по сути, характеристика всего современного автору поколения. Скука – вот его характерная черта. «Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии», – пишет Михаил Лермонтов в предисловии. «Неужели тамошняя молодёжь вся такова?» – задаётся вопросом один из персонажей романа Максим Максимыч, близко знавший Печорина. И автор, выступающий в произведении в роли путешественника, отвечает ему, что «много есть людей, говорящих то же самое» и что «нынче те, которые… скучают, стараются скрыть это несчастье, как порок».

Можно сказать, что все поступки Печорина мотивированы скукой. В этом мы начинаем убеждаться практически с первых строк романа. Нужно отметить, что композиционно он выстроен таким образом, чтобы читатель мог как можно лучше разглядеть все черты характера героя, с разных сторон. Хронология событий здесь отходит на второй план, точнее, её здесь нет вовсе. Из жизни Печорина выхвачены куски, которые связаны между собой только логикой его образа.

Характеристика Печорина

Поступки

Впервые мы узнаём об этом человеке от Максим Максимыча, служившего вместе с ним в кавказской крепости. Он рассказывает историю о Бэле. Печорин ради развлечения подговорил её брата выкрасть девушку – красивую юную черкешенку. Пока Бэла холодна с ним – она ему интересна. Но как только он добивается её любви – тут же охладевает. Печорину всё равно, что из-за его прихоти трагическим образом рушатся судьбы. Убивают отца Бэлы, а потом и её саму. Где-то в глубине души ему жаль эту девочку, любое воспоминание о ней вызывает у него горечь, но он не раскаивается в своём поступке. Ещё до её смерти он признается приятелю: «Если вы хотите, я её ещё люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за неё отдам жизнь, – только мне с нею скучно…». Любовь дикарки оказалась для него немногим лучше любви знатной барыни. Этот психологический эксперимент, как и все предыдущие, счастья и удовлетворения жизнью ему не принёс, а оставил одно разочарование.

Точно так же, ради праздного интереса, он вмешался в жизнь «честных контрабандистов» (глава «Тамань»), в итоге чего несчастная старуха и слепой мальчик оказались без средств к существованию.

Очередной забавой стала для него княжна Мэри, чувствами которой он беззастенчиво играл, подав ей надежду, а затем признавшись, что не любит её (глава «Княжна Мэри»).

О двух последних случаях мы узнаём от самого Печорина, из журнала, который он одно время вёл с большим энтузиазмом, желая разобраться в себе и… убить скуку. Потом он и к этому занятию охладел. А его записки – чемодан тетрадей – остались у Максим Максимыча. Напрасно он возил их за собой, желая при случае передать хозяину. Когда такой случай представился, они оказались Печорину не нужны. Следовательно, он вёл свой дневник не ради славы, не ради публикации. В этом особая ценность его заметок. Герой описывает себя, нимало не беспокоясь о том, как он будет выглядеть в глазах окружающих. Ему нет необходимости кривить душой, он искренен сам с собой – и благодаря этому мы можем узнать об истинных причинах его поступков, понять его.

Внешность

Свидетелем встречи Максим Максимыча с Печориным оказался путешествующий автор. И от него мы узнаём, как выглядел Григорий Александрович Печорин. Во всём его облике чувствовалась противоречивость. На первый взгляд ему было не больше 23 лет, но в следующую минуту казалось, что ему 30. Походка его была небрежной и ленивой, но при этом он не размахивал руками, что обычно свидетельствует о скрытности характера. Когда он присел на скамью, то его прямой стан согнулся, обмяк, как будто в его теле не осталось ни одной косточки. На лбу этого молодого человека были видны следы морщин. Но особенно автора поразили его глаза: они не смеялись, когда он смеялся.

Черты характера

Внешняя характеристика Печорина в «Герое нашего времени» отражает его внутреннее состояние. «Я давно уже живу не сердцем, а головою», – говорит он о себе. Действительно, все его поступки характеризуются холодной рассудочностью, но чувства нет-нет и прорываются наружу. Он бесстрашно идёт один на кабана, но вздрагивает от стука ставен, может весь день провести на охоте в дождливый день и панически боится сквозняка.

Печорин запретил себе чувствовать, потому что его настоящие порывы души не находили отклика в окружающих: «Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали – и они родились. Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, – другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, – меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, – меня никто не понял: и я выучился ненавидеть».

Он мечется, не находя своего призвания, цели в жизни. «Верно, было мне назначение высокое, потому что чувствую в себе силы необъятные». Светские развлечения, романы – пройденный этап. Они не принесли ему ничего, кроме внутренней опустошённости. В изучении наук, которым он занялся в желании принести пользу, он также не нашёл смысла, поскольку понял, что залог удачи в ловкости, а не в знаниях. Скука одолевала Печорина, и он надеялся, что хотя бы свистящие над головой чеченские пули спасут его от неё. Но на Кавказской войне его снова постигло разочарование: «Через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал больше внимание на комаров, – и мне стало скучнее прежнего». На что было ему направить свою нерастраченную энергию? Следствием его невостребованности стали, с одной стороны, неоправданные и нелогичные поступки, а с другой – болезненная ранимость, глубокая внутренняя печаль.

Отношение к любви

О том, что Печорин не потерял способность чувствовать, свидетельствует и его любовь к Вере. Это единственная женщина, которая поняла его полностью и приняла таким, как есть. Ему нет необходимости приукрашивать себя перед ней или, наоборот, казаться неприступным. Он выполняет все условия, лишь бы иметь возможность видеться с ней, а когда она уезжает, загоняет до смерти коня в стремлении догнать любимую.

Совсем по-другому он относится к другим женщинам, встречающимся на его пути. Здесь уже не место эмоциям – один расчёт. Они для него – лишь способ развеять скуку, заодно проявив свою эгоистичную власть над ними. Он изучает их поведение, как у подопытных кроликов, придумывая новые повороты в игре. Но и это его не спасает – часто он заранее знает, как поведёт себя его жертва, и ему становится ещё тоскливее.

Отношение к смерти

Ещё одним важным моментом в характера Печорина в романе «Герой нашего времени» является его отношение к смерти. Во всей полноте оно продемонстрировано в главе «Фаталист». Хотя Печорин и признает предопределенность судьбы, он считает, что это не должно лишать человека воли. Надо смело идти вперёд, «ведь хуже смерти ничего не случится – а смерти не минуешь». Тут-то мы и видим, на какие благородные действия способен Печорин, если его энергия направлена в правильное русло. Он храбро бросается в окно в стремлении обезвредить казака-убийцу. Его врождённое желание действовать, помогать людям находит наконец хоть какое-то применение.

Моё отношение к Печорину

Какого отношения заслуживает к себе этот человек? Осуждения или сочувствия? Автор назвал свой роман так с некоторой иронией. «Герой нашего времени» – конечно, не образец для подражания. Но он типичный представитель своего поколения, вынужденного бесцельно тратить лучшие годы. «Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления», – говорит о себе Печорин и называет причину: «Во мне душа испорчена светом». Последнее утешение для себя он видит в путешествиях и надеется: «Авось где-нибудь умру по дороге». Относиться к нему можно по-разному. Несомненно одно: это несчастный человек, так и не нашедший своего места в жизни. Если бы современное ему общество было устроено иначе, он проявил бы себя совершенно по-другому.

Тест по произведению

Описывает лишь некоторые эпизоды из взрослой жизни героя, когда его характер был уже сформирован. Первое впечатление - Григорий сильная личность. Он офицер, физически здоровый мужчина привлекательной внешности, активен, целеустремлен, обладает чувством юмора. Чем не герой? Тем не менее, сам Лермонтов называет главного персонажа романа настолько плохим человеком, что даже сложно поверить в его существование.

Печорин вырос в богатой аристократической семье. Он с детства ни в чем не нуждался. Но у материального изобилия есть и обратная сторона - теряется смысл жизни человека. Пропадает желание к чему-то стремиться, расти духовно. Это произошло и с героем романа. Печорин не находит применения своим способностям.

Ему быстро надоела столичная жизнь с пустыми развлечениями. Любовь светских красавиц хоть и тешила самолюбие, но не задевала сердечных струн. Жажда знаний также не принесла удовлетворения: все науки быстро наскучили. Еще в юном возрасте Печорин понял, что ни счастье, ни слава от наук не зависят. «Самые счастливые люди - невежды, а слава - удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким» .

Пытался наш герой сочинять и путешествовать, что делали многие молодые аристократы того времени. Но эти занятия не наполнили смыслом жизнь Григория. А потому скука постоянно преследовала офицера и не позволяла убежать от себя. Хотя Григорий всячески старался это сделать. Печорин все время в поисках приключений, ежедневно испытывает свою судьбу: на войне, в погоне за контрабандистами, на дуэли, врываясь в дом к убийце. Он тщетно пытается найти место в мире, где его острый ум, энергия и сила характера могли быть полезными. При этом Печорин не считает нужным прислушиваться к своему сердцу. Он живет умом, руководствуясь холодным рассудком. И постоянно терпит фиаско.

Но самое печальное, что от поступков героя страдают близкие ему люди: трагически гибнут Вулич, Бэла и ее отец, убит на дуэли Грушницкий, Азамат становится преступником, страдают Мери и Вера, обижен и оскорблен Максим Максимыч, в испуге бегут контрабандисты, бросив на произвол судьбы слепого мальчика и старуху.

Похоже, что в поисках новых приключений Печорин не может остановиться ни перед чем. Он разбивает сердца и разрушает судьбы людей. Ему известно о страданиях окружающих, но он не отказывается от удовольствия сознательно их мучить. Герой называет «сладкой пищей для гордости» возможность быть для кого-то причиной счастья или страдания, не имея на это права.

Печорин разочарован в жизни, в общественной деятельности, в людях. В нем живет чувство уныния и отчаяния, бесполезности и ненужности. В дневнике Григорий постоянно анализирует свои действия, мысли и переживания. Он пытается разобраться в себе, обнажая истинные причины поступков. Но при этом обвиняет во всем социум, а не себя.

Правда, эпизоды раскаяния и желания адекватно смотреть на вещи не чужды герою. Печорин смог самокритично назвать себя «нравственным калекой» и, по сути, оказался прав. А чего стоит страстный порыв увидеться и объясниться с Верой. Но минуты эти недолговечны, и герой, вновь поглощенный скукой и самоанализом, проявляет душевную черствость, равнодушие, индивидуализм.

В предисловии к роману Лермонтов назвал главного героя больным человеком. При этом он имел в виду душу Григория. Трагедия заключается в том, что Печорин страдает не только из-за своих пороков, но и положительных качеств, чувствуя, сколько сил и талантов гибнет в нем понапрасну. Не найдя в итоге смысла жизни, Григорий решает, что его единственное предназначение – разрушать надежды людей.

Печорин – один из самых противоречивых персонажей в русской литературе. В его образе незаурядность, одаренность, энергия, честность и смелость странным образом уживаются со скептицизмом, безверием и презрением к людям. По словам Максима Максимовича, душа Печорина состоит из одних противоречий. Он обладает крепким телосложением, но в нем проявляется непривычная слабость. Ему лет тридцать, но в лице героя есть что-то детское. Когда Григорий смеется, его глаза остаются грустными.

Согласно русской традиции, автор испытывает Печорина двумя главными чувствами: любовью и дружбой. Однако ни одно испытание герой не выдерживает. Психологические эксперименты с Мери и Бэлой показывают Печорина тонким знатоком человеческих душ и жестоким циником. Желание завоевывать любовь женщин, Григорий объясняет исключительно честолюбием. Не способен Григорий и на дружбу.

Показательна смерть Печорина. Он умирает в пути, по дороге в далекую Персию. Наверное, Лермонтов считал, что человек, приносящий близким только страдания, всегда обречен на одиночество.

• «Герой нашего времени», краткое содержание по главам романа Лермонтова
• Образ Бэлы в романе Лермонтова «Герой нашего времени»

В чём причины смерти Печорина в романе "Герой нашего времени" ? и получил лучший ответ

Ответ от Alexey Khoroshev[гуру]
В романе Лермонтова « Герой нашего времени» показан молодой человек, страдающий от своей неприкаянности, в отчаянии задающий себе мучительный вопрос: «Зачем я жил? Для какой цели я родился? » Он не питает ни малейшей склонности к тому, чтобы идти проторенной дорогой светских молодых людей. С одной стороны, Печорин – офицер, с другой – некий искуситель и провокатор людей на проявление их затаенной сути. Мы не можем не видеть, что Печорин на голову выше окружающих его людей, что он умен, образован, талантлив, храбр, энергичен. Нас отталкивает равнодушие Печорина к людям, его неспособность к настоящей любви, к дружбе, его индивидуализм и эгоизм. Но Печорин увлекает нас жаждой жизни, стремлением к лучшему, умением критически оценить свои поступки. Он глубоко несимпатичен нам «жалкостью действий» , пустой растратой своих сил, теми поступками, которыми он приносит страдания другим людям. Но мы видим, что и сам он глубоко страдает. Характер Печорина сложен и противоречив. Герой романа говорит о себе: «Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его… » Каковы причины этой раздвоенности? «Я говорил правду – мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни… » – признается Печорин. Он научился быть скрытным, злопамятным, желчным, честолюбивым, сделался, по его словам, «нравственным калекой» .
Печорин – эгоист. Печорину присущи разочарование в жизни, пессимизм. Он страдает от постоянной раздвоенности души. В общественно-политических условиях 1830-х годов Печорин не может найти себе применения. Он растрачивается на мелкие похождения, подставляет лоб чеченским пулям, ищет забвения в том, что называет любовью. Но все это лишь жалкие попытки найти какой-нибудь выход, развеяться. Его преследуют скука и сознание, что не стоит жить такой жизнью. На всем протяжении романа Печорин показывает себя как человек, привыкший смотреть «на страдания, радости других только в отношении к себе» – как на «пищу» , поддерживающую его душевные силы, именно на этом пути ищет он утешения от преследующей его скуки, пытается заполнить пустоту своего существования. И все же Печорин – натура, богато одаренная. Он обладает аналитическим умом, его оценки людей и их поступков очень точны; у него критическое отношение не только к другим, но и к самому себе. Его дневник не что иное, как саморазоблачение. Он наделен горячим сердцем, способным глубоко чувствовать и сильно переживать, хотя пытается скрыть душевные переживания под маской равнодушия. Равнодушие, черствость – маска самозащиты. Печорин является человеком волевым, сильным, активным, в его груди дремлют «жизни силы» , он способен к действию. Но все его действия несут не положительный, а отрицательный заряд, вся его деятельность направлена не на созидание, а на разрушение. В этом Печорин сходен с героем лермонтовской поэмы «Демон». В его облике есть что-то демоническое, неразгаданное. Во всех новеллах Печорин предстает перед нами как разрушитель жизней и судеб других людей: из-за него лишается крова и погибает черкешенка Бэла, разочаровывается в дружбе Максим Максимыч, страдают Мери и Вера, погибает от его руки Грушницкий, вынуждены покинуть родной дом «честные контрабандисты» , погибает молодой офицер Вулич. Демоничность Печорина как нельзя лучше отражает противоречивость человеческого облика вообще. Как бы человек себя ни хвалил, как бы ни стремился к добру, в нем всегда будет находиться темное начало, которое искушает и провоцирует его. В данном случае Печорин выступает искусителем других персонажей романа. В каждом он обнаруживает тайную лазейку к пороку, которая и приводит их к погибели или отчаянию. Его же смерть наводит на мысли о доминанте в самом Лермонтове стремления к добру. Он убивает своего слишком сложного и слишком реалистичного героя, хотя порой читатель в это не верит. Печорин жив, и жив настолько, что порой мы чувствуем его присутствие при своих сомнениях и крамольных думах.